Иов 19, 21-27
Пс 26 (27)
Лк 10, 1-12
Иов, про которого читаем/слушаем в Первом чтении, изнемогает. Он одиноко и очень сильно это переживает. Он потерял всё, что могло бы быть ему дорого. Человек на дне. Хуже некуда. А Иов не ругает Бога. Он понял, что от Бога нет убежища – если только у Самого Бога. Поэтому он и не перестаёт обращаться к Богу тем или иным образом.
Слова Иова могут нам казаться вполне христианскими. Но это, конечно, не так. Книга написана за несколько столетий до рождения Христа. Представления о «жизни вечной» или «загробном мире» отклоняются (Иов 14,7-22). Такие взгляды найдём у народа Израиля не раньше, чем за пятьсот лет до рождения Христа. А по разным факторам, по форме и содержанию можно предполагать, что авторы уже знают литературу Премудрости народа Израиля, в которой — размышления о смысле жизни, о Боге и о страдании. Сам Иов, главный протагонист, даже не Израильтянин. На фоне этого нельзя слишком много толкований предложить нашему тексту.
С другой стороны, текст настолько важный и «подходящий», что Церковь его использует особенно интенсивно в Литургии об усопших. А особенно стихи 25 и 26 могут быть для нас источником утешения, конечно, если мы их можем хорошо усвоить.
Поговорка говорит: «Слово, которое тебе поможет, ты не можешь сказать себе самому.» Поэтому нам важно слушать слова от другого. В таинствах это становится особенно важно – даже когда эти слова не становятся нашими.
А вот эти слова из сегодняшнего чтения могу стать нашими. Мы можем их усвоить. И тогда они обретают для нас особое и вполне христианское значение. Они могут стать конкретным выражением веры – как символ веры. В каком намерении эти слова ни были бы написаны вначале – в нас они могут звучать совершенно по-новому.
«А я знаю, Искупитель мой жив, …» тут можем выразить нашу твёрдую убеждённость в жизни нашего Искупителя. Не в том, что Он жил тогда, но что Он живёт сейчас. И мы не верим в какую-то идею или теорию, а в Бога живого, Кто есть личность.
«…и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию; …» — для нас эти слова отражают веру в воскресение тела. Конечно, не такого тела, как мы сейчас имеем, а скорее всего такого тела, как было у воскресшего Иисуса.
«…и я во плоти моей узрю Бога.» Лицезреть Бога – это то, что называется также блаженство, хотя это, конечно, слабое выражение на сногсшибательное состояние. Кому-то может показаться со временем, что «узреть Бога» — довольно скучное дело. Но это может быть только потому, что мы плохо понимаем, что это означает – стоять перед Богом.
И ещё – раз сегодня первый четверг месяца – евхаристическая цитата:
То предложение Господне, которое мы выхватили из Евангелия во время ранней мессы или поездки в метро, или между двумя домашними делами, или вечером в постели, не должно покидать нас больше, чем наша жизнь или наш дух. Оно оплодотворит нас, преобразит нас, обновит нас: рукопожатие, которое мы должны дать сегодня, нашу работу, то, как мы смотрим на людей, которых встречаем, как мы боремся со своей усталостью, терпим приступ боли, расцветаем в радости.
Мадлен Дельбрель (1904–1964), французский социальный работник.
о. Маркус Новотны